Кусочки из Белянина:
Встреча с драконом.
Местные жители утверждали, что драконы водятся вблизи горной границы, недалеко от владений Чарльза Ли. Спустя пару дней мы были на месте. Прошу извинить за сухость текста, но происходившие события несколько утратили налет романтичности и лично мне представлялись вполне будничными. Горы как горы, местность каменистая, деревьев много, грибы попадаются. Можно было бы устроить неплохой альпинистский лагерь. Но ведь нам не до этого… Из-за пригорка поднималась струйка дыма. Таким образом дракон был обнаружен нами без особых хлопот. Спешились, привязали лошадей и пошли на «дело». Мы завернули за скалу и увидели его! Ну, не очень маленький, где-то три трамвайных вагона в длину. Цвета серебристо-серого в яблоках, крылья, как у летучей мыши. Шкура дубленая, наверняка и мечом не проткнешь. Глаза закрыты, дыхание ровное, уродливо-прекрасная голова дремлет на вытянутых лапах с внушительными когтями. Я дал знак, и мы присели под скалу на совещание.
— Будем брать? — кротко поинтересовалась Лия. — Или поищем покрупнее?
читать дальше
— М-да, массивная зверюшка… — подтвердил Матвеич.
— Эй, Жан, а напомни-ка мне, известны ли у вас случаи пленения драконов?
— Вообще-то нет. Их обычно убивают, а голову приносят в дар прекрасной даме.
— Я что-то не пойму, — опять влезла наша спутница. — Вы что, хотите взять его живьем? Каким образом? Возможно, у меня слабо развито воображение, но вы что, его на веревочке поведете?
— Это я еще не решил. Выясню на месте. Интересно, идет ли он на свист? Уважаемый маг, вам как специалисту виднее, посоветуйте!
— Сложный вопрос, сынок. Я ведь таких сроду не лечил, но, надеюсь, внутренняя структура у них не сложней, чем у коровы?
— Они умеют разговаривать? — вспомнил я.
— Иссе как! — громко ответил кто-то. Но не Матвеич и не Лия с Бульдозером.
Мы медленно огляделись по сторонам. Никого!
— Галлюцинация! — догадался Жан.
— Сам ты галюсинасия! — возмутился голос.
— Мы подняли головы вверх — из-за скалы высовывалась умильная морда обсуждаемого нами дракона…
— Наверное, я сплю. Ущипните меня, милорд… — шепотом попросила Лия.
— А дадай я ее усипну! — радостно откликнулся звероящер и, оглядев нас с чисто кулинарной точки зрения, заметил:
— Потому сьто осень кусать хосется…
Мы вжались спинами в скалу. Одно дело — рассуждать о превосходстве человека над братьями меньшими и другое — сталкиваться с ними один на один. Братья? Да с такими родственниками врагов не надо! Между тем чудовище пустило слюну и потянулось лапами ко мне, ошибочно решив, что я самый вкусный. Меч Без Имени толкнулся в ладонь, но мне почему-то ужасно не хотелось убивать голодающего монстра.
— Дружище! У тебя нездоровый цвет лица. Ты не заболел часом?
— Восмосно… — неуверенно остановился он. — Песень посливает, и в ухе свенит.
— А вот еще и прыщ на хвосте! — указал я.
— Де? Ой, мамоська!
— Держись, братан. Мы из общества защиты редких животных, особенно исчезающих рептилий. С нами пришел великий маг — ветеринар Матвеич. Не пройдет и года, как он поставит тебя на ноги.
— А я вас сють не съел… — повинился дракон. — Тысясю исвинений, хоспота, сахотите в мою склоную песелку…
— Ну вот. Видите, со всеми можно договориться, а уж с летающими ящерицами сумасшедшей длины и недалекого ума сам Бог велел!
Матвеич осматривал нового пациента не меньше получаса.
— Здоров как бык! — шепотом объявил нам ветеринар. — Организм рассчитан лет на восемьсот, нервная система железная, сердце как часы. Но в корыстных целях я убедил его в таком букете болезней, что он без моего разрешения и шагу не ступит.
— Это уже победа. Эй, ребята, великий маг утверждает, что опасность миновала. Сегодня нас есть не будут.
— И потом тосе… — грустно кивнул головой дракон. — Мне мосно есть только сволосей с повысенной кислотносью, а так, воопсе — овосьная диета! Одуваньсики лазные…
— Ну, раз доктор сказал, значит, дело решенное. Врачи, они народ серьезный, с ними не поспоришь. Тяжело в леченье, легко в гробу! Да, забыл представиться: лорд Скиминок, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Это Лия. Это Бульдозер, а с магом я тебя уже познакомил.
— Осень бдиядно. Клолик, — вежливо поклонился наш новый друг.
— Где кролик? — завертел головой Жан.
— Я — Клолик, — слегка засмущался дракон. — Меня так совут, из-са света скулы. А воопсе-то я осень хлаблый!
— Милорд, можно вас она минуточку… — Лия потянула меня за рукав. — Вы что, хотите взять этого недоумка на войну? Против трех летающих демонов — дракон по имени Кролик? С белой шкурой в яблоках и дефектом речи? Да Ризенкампф просто умрет со смеху!
— А тебе не все равно, как он сдохнет? Пусть хоть со смеху, лишь бы побыстрее.
— Не берите его, милорд. Мы еще хлебнем горя с этим новобранцем.
— Зато какой появится козырь в переговорах с Раюмсдалем!
— А чем мне его кормить? — простонала наш каптенармус. — Он ведь может и позабыть, что на диете. Ам! — и от меня одни тапочки…
— Держи себя с ним построже! — утешил я. — Будет особенно надоедать, найди ему какого-нибудь хулигана. (Господи, что я говорю! Она ведь так и сделает…) Я имел в виду, что… Расскажешь ему сказку, отвлечешь от мыслей о еде, а там что-нибудь придумаем.
— Милорд, так куда мы теперь? — поинтересовался Жан.
— Мы трое — в сторону Башни Трупов, уважаемый ветеринар — обратно в Вошнахауз, а Кролик… Эй, Кролик! Мы тут хотим сходить на вечеринку, поразвлечься от души, как ты насчет того, чтобы расширить нашу опергруппу на одного дракона?
— Здодово! Я с вами, лантгдаф!
— Но хочу предупредить: нас там особенно не ждут.
— Даже наоборот! — вякнула Лия.
— Но мы все равно пойдем в качестве сюрприза, — пояснил Жан.
— Так что при невыясненных обстоятельствах могут не поздороваться и набить морду! — заключил я.
Дракон на мгновенье задумался, а потом неуверенно предложил:
— А токта мосно… я на них плюну? (В качестве демонстрации эта зверюга так фуганула струей пламени метров на двадцать, что от одинокой сосны остались одни головешки), — Ну вот! А вы говорили… Этот парень мне сразу понравился. И вообще я всегда утверждала, что Кролик — это звучит грозно! — убежденно подытожила Лия, обнимая чудовище за шею.
-
-
22.11.2005 в 14:00Подойдя к воротам, Злобыня Никитич протрубил в рог и потребовал принца. В одном из окошечек показалась бедная физиономия Раюмсдаля.
— Твари! Скоты! Псы смердящие!
— Будем считать, что переговоры начались… — вежливо отметил я. — Как тебе наш дракон?
— Сволочи! Мерзавцы! Негодяи!
— Мне он тоже понравился. Итак, прежде чем мы разнесем эту халабуду вдребезги, ответь нам лишь на один вопрос: зачем тебе понадобилось красть Лиону?
— Хамы! Холопы! Быдло!
— Понятно. А я-то думал, может, у вас любовь… Тогда отдай ее мне, пожалуйста, пока она у тебя еще не всю посуду перебила.
— Каторжники! Висельники! Уголовники!
— Правильно, чего тянуть — мы заберем эту улыбчивую красотку, и ты добавишь нам два мешка с золотом, чтобы мы ехали не оборачиваясь!
Принц окончательно обалдел от моей наглости и перешел от ругани к истерическому перечислению обид:
— Ты зачем мне крышу, сжег, гад?
— Я мстю и мстя моя страшна!
— А папиных демонов зачем побил?
— Кролику кушать хотелось. Да не мелочись ты, один же остался.
— А на голову зачем плюнул? — взвыв, уже чуть не плача, Раюмсдаль.
— Это не я. Это Лия. — Я погрозил ей пальцем и пообещал:
— Она больше не будет!
— Мы с папой тебя убьем, убьем, убьем!
— Так что ты решил насчет принцессы?
— Все равно убьем! Будем убивать медленно и мучительно. И тебя, и пажа, и рыцаря, и мужика этого, и черта, ой! Где же вы, паразиты, живого черта взяли?
-
-
22.11.2005 в 14:10Черти спали самым бессовестным образом. Ну хоть бы один часовой смеху ради! Будь на месте русичей какие-нибудь коварные абреки — весь лагерь нечисти вырезали бы за одну ночь. Злобыня был слишком хорошо воспитан для такого поступка… Я двигался, не особенно прячась, перешагивая через храпящих и сопящих, пока наконец не обошел всю дислокацию врага. Лии не было. Собственно, вообще не обнаружилось ни одного пленника. Тогда, выйдя на середину, я сел на перевернутый котел и подбросил хворосту на тлеющие угли. Вероника кружилась где-то под куполом пещеры, метрах в пяти над головой. Ну что было делать? Поступок, совершенный мной, можно отнести к дебильному… Все произошло слишком быстро, на уровне интуиции. Я взял чурбачок потяжелее и запустил им в кучу спящих чертей. Результат превзошел все ожидания! Подобно камню Ясона, чурбак стукнул по носу одного, шмякнул по уху другого и въехал в пятак третьему. Они не стали задавать вопросов и выяснять первопричины, а просто пнули пару раз ближайших соседей. Те с полусна — своих. Дальше — цепная реакция…
— Браво, милорд! — восторженно донеслось сверху, а внизу уже бушевала целая баталия. Обозленные черти носились друг за другом, угощая свих же товарищей полновесными ударами. Мордобой велся от души и с размахом! Меня они просто игнорировали. Пришлось ждать не менее получаса, пока наш старый знакомый с бакенбардами не навел хоть какое-то подобие порядка. Постепенно вся эта толпа сгрудилась вокруг меня, раздраженно сопя и неуверенно притопывая, словно не знала, с чего начать. Я не очень старался облегчить им задачу и с самым скучающим видом насвистывал какую-то бульварную песенку. Молчание затягивалось.
— Ваше имя, поручик? — неожиданно рявкнул я командирским голосом, ткнув пальцем в сторону бакенбардистого.
— Брумель, господин полковник! — по-военному отчеканил тот, вытянувшись в струнку. Я встал, сделал шаг в его сторону и заорал уже совершенно по-хамски, как в армии:
— Что вы себе позволяете! Дисциплина развалена, лагерь спит, сплошная анархия, мать вашу! Где дневальные? Шесть суток ареста! Где часовые? Расстрелять мерзавцев! Поручик Брумель! Быстро построить личный состав!
Все одурели от неожиданности. Брумель носился, как зайчик, выстраивая разномастных чертей в стройные ряды. Ошалевшая нечисть брала вилы на плечо и со страхом взирала на мое благородие. Построив всех, хвостатый поручик строевым шагом подошел ко мне и робко отрапортовал:
— Господин полковник, по вашему приказу личный состав вверенных мне сил выстроен. Однако осмелюсь доложить, что Ризенкампф нас на это не…
— Что?! Молчать! Не возражать! С кем разговариваете, поручик? Субординацию забыли, так вас через этак! Под трибунал захотели?
— Так точно, господин полковник! Никак нет, господин полковник! Виноват, господин полковник!
— То-то, смотри у меня… — Я подошел к строю и гаркнул:
— Здорово, орлы!
— Здрав… жлам… ваш… превосход… — пророкотали черти. Нет, ей-богу, какая-то военная струнка в них осталась. Интересно, долго ил будут приходить в себя? И что станет со мной, когда они опомнятся? Хм… не надо о грустном.
— Поручик, сколько у нас пленных?
В настоящий момент ни одного. Последнего съели за ужином. На солянку пошел-с…
— А не было ли среди прошлой партии светловолосой девушки лет восемнадцати в костюме пажа?
— Никак нет. — Брумель задумался. — Хотя, мне кажется, я видел такую…
— Где?
— В апартаментах Смерти. Но вход в распределитель и контору нам запрещен…
— Почему вовремя не доложили? — опять зарычал я.
Бедный черт вытянулся во фрунт и, похоже, был готов к самому худшему.
— Срочно расставить часовых, вылизать территорию, привести в порядок оружие — в двенадцать ноль-ноль выступаем! Дальнейшие указания — после моего возвращения из генштаба. Вопросы есть?
— Никак нет!
На всякий случай я притянул Брумеля за ухо и страшным шепотом пообещал:
— Если через два часа все не будет как должно — сгною! До старости будешь гальюны драить…
— Слушаюсь, господин полковник! — едва выдохнул он.
— Транспорт подан! — выкрикнула Вероника и, лихо подрулив, приняла меня на борт.
— Смир-р-р-на!
…Мы улетали быстро. Не хотелось дожидаться того момента, когда черти поймут, что, собственно, произошло. Вероника мельком глянула назад.
— Ну? — поинтересовался я.
— Вылизывают территорию.
— В каком смысле?
— В самом прямом…
— Ну, ты даешь, ландграф… — восторженно приветствовал нас Злобыня Никитич. — Я уж и не чаял увидеть тебя живым. Как ты поленце-то бросил, думаю, все — нет более ландграфа. Разорвут! Ан вон как оно обернулось. Это ты их с полусна, с полуодури так зарапортовал, что и пискнуть не посмели. Полцарства отдал бы за воеводу такого!
«Послужил бы ты два года в пограничных войсках — не такое бы увидел», — подумал я. Что ни говорите, а армия для мужчины — вещь полезная: приучат мыслить масштабно, крупными человеческими категориями. А уж командовать научишься…
— Милорд, Лии там нет?
— Нет, Жан. Они говорят, что похожая девушка попала в какой-то распределитель, куда и черти не ходят. Там живет Смерть. Наверное, это и есть то место с камнем. А, княже? Двинемся в путь!
— Твоя правда. Не след нам задерживаться. Поспешим.
…Спустя полчаса, проносясь по этим запутанным коридорам, мы услышали отголосок дикого рева, в котором неясно прослушивалось нехорошее матерное слово, эквивалент безобидного «обманули»… Значит, черти пришли в себя.
(c) Андрей Белянин "Меч Без Имени"
-
-
22.11.2005 в 20:01А мне больше нравится - В гостях у Смерти
Идти к ручью ночью?! — округлил глаза Бульдозер. К слову сказать, этот ручеек протекал шагах в двадцати от нашей стоянки. — Но, милорд… а вдруг… там…
— Отдай котелок! — горда бросила Лия и уверенной походкой направилась в темноту. Мы остались ждать и сначала не волновались.
— Так… — заворчал я минут через десять.. — Здесь туда и обратно — два шага, а несносной девчонки все еще нет!
— Может, что-то случилось?
— Ага, волки ее съели или мыши сгрызли! Если бы она хоть что-нибудь заметила, то подняла бы такой крик… В Ристайле король Плимутрок и тот бы услыхал! Нет, ее только за смертью посылать…
…И буквально в тот же миг в освещенный круг костра вступила Лия. С попутчицей. Такая высокая фигура в балахоне с капюшоном и здоровенной косой на плече, точь-в-точь как на гравюрах Гольбейна. Очень похожа на… Смерть!
— Милорд… — еле слышно выдохнул Бульдозер. — Можно, я упаду в обморок?
— Нет, я первый!
Лия застыла, как каменная, опустив руки по швам, вглядываясь в даль невидящим взглядом. Смерть шагнула вперед и уселась напротив меня. Сомнений не было. Белый череп с зелеными огоньками в глазницах, аккуратные костяшки рук, сжимающие древко косы, черное одеяние и вкрадчивый, ласкающий голос:
— Мир вам, путники!
— Привет, привет… — только и сумел выдавить я.
— Вы позволите мне погреться у вашего огня?
— Запросто. — Молчание затянулось. — Может, хотите выпить?
— Что? — Зеленые огоньки увеличились от удивления.
— Ну, в смысле, опрокинем по маленькой в честь знакомства. — Я интуитивно почувствовал опасность, нависшую над нами, и всеми силами старался разрядить обстановку. — Пива нет, так, может, чего покрепче?
— Право, не знаю… — немного поломалась Смерть.
Это было явное кокетство.
— Жан, тащи флягу! Значит, за знакомство?
…Суши-й, ландграф! Не-е-е, ты на нее не гляди, суши-й сюда… Ты думаешь, меня хто-нибудь любит? Ник-то! А как зовут… как зовут! Приди, Смерть! Я умереть хочу-у-у! Дайте мне помереть сп-к-ой-на… Врут! Все врут! Б-с-совестна! Я к ним при-хожу, а мне… нате вам… У всех глаза квадратные, и вроде мы вас не вызывали… Я им че? Слесарь какой? Вот ты… ми-не скажи пр-р-равду! Ты меня боис-с-ся?
— Да! — честно икнул я.
— Значит, уважаешь… — удовлетворенно хрюкнула Смерть. — Я тебя тоже ув-важаю! Люди везде помирают, что в этом мире, что в твоем. Я везде! И тут, и там, и здесь, вот… Жан! Че ушки развесил, т-ты… Налей нам с ландграфом!
Бульдозер послушно откупорил третью флягу, это была последняя. Но и мы со Смертью уже нализались до предела. Хоть я и старался контролировать себя, но старуха нипочем не желала пить в одиночку. Мой оруженосец, косея от страха, исправно наполнял наши кубки. За полуторачасовую беседу я уяснил одно — Лию она не отпустит!
— Н-не могу! И не проси… Вот, веришь, — тебе бы отдала… без разго-во-ру… Но… не могу! Не в моей ком-п-тенции…
— А в чьей? Вы мне ск-а-жите… в чьей? Я разберусь…
— Я те скажу… потом… — Смерть панибратски обняла меня за плечи и, дыша перегаром, ткнула пальцем в Бульдозера:
— А он… почему не пьет?
— Он… — Я задумался. Надолго. — Он… этот… трезвенник!
— Язвенник! — понимающе кивнула она. — Хочет здоровеньким помереть… Смешно, а? Ха-ха-ха…
— Смешно… Ты мне его ост-а-вишь?
— Забирай! — Смерть сделала широкий жест рукой. — На фига он мне? У меня и… и не таких… у меня всяких… Девчонку не могу. Ландграф! Да-вай споем че-нибудь?!
…И мы пели, а потом пили, опять пили и снова пели, потом только пили, потому что петь уже не могил. Язык не ворочался… Казалось, что все естественные жидкости моего тела заменил алкоголь. С величайшим трудом удерживая в голове хоть какие-то крохи ясного сознания, я старательно выпытывал — как вернуть Лию? Кто за это отвечает? В чьей это компетенции? Узнать удалось немного. Смерть всегда точно знает, кого и когда она должна забрать. Но не решает это самостоятельно, указания приходят свыше. У каждого из нас свой срок и своя цель пребывания на земле. Похоже, что срок нашей подруги истек и цель выполнена. Роптать бессмысленно, с Господом Богом не поспоришь — он все равно умнее. Но все же меня не покидало ощущение, что где-то произошла ошибка! Осечка! Досадное недоразумение! Иначе все теряло смысл. Рыцарь не может без пажа… Что за чушь я несу? Это от горя и безысходности… Я не представлял себе дальнейшего пути без этой девчонки. Опасности и испытания, смех и слезы, комедия и трагедия бытия так привязали нас друг к другу, что мы и дышали в унисон. Да, я ругал ее и буду ругать впредь… хотя нет, теперь уже не буду… Мы с Бульдозером осиротели…
— А если я… сам… за ней приду?
— Сам? Ты че, пьяный?
— Я честно кивнул… Еще какой!
— Все мертвые уходят во Тьму. Там темно, как… ну не знаю где. Такая темень, мрак такой… не ходи!
— П-пойду!
— Не надо! Я тебя у-уважаю… плюнь на нее, не ходи.
— А я пойду! Прям щас… разбегусь только…
— Смотри, ландграф…я тебя перду-пердила… Не говори потом, что не перж-ду-перждала! Смотри… вот гора… тут! А тут… пещера! Глубокая-а-а! Будешь в тех краях — заходи! Я — угощаю!
— Так мне ее отдадут?
— А фиг-ик … их знает… За все время один Орфей… и тот туда же, пылкий влюбленный! — Смерть поманила пальцем Жана, едва встала с его помощью и, балансируя косой, вприпляску подошла к Лии. Мне все казалось, что Безносая не удержит равновесия и хрястнется, но старушка держалась молодцом. В голове шевельнулась дурная мысли, я смерил взглядом расстояние и потянулся к мечу. Потом опомнился… Ну нельзя же в самом деле бить костлявую бабульку по лысой черепушке сразу же после дружеской попойки. Тем более за то, в чем она, собственно, не виновата. Смерть взяла Лию за руку и, обернувшись напоследок, обожгла меня совершенно трезвым взглядом.
— А ты не дурак, ландграф! Я видела, как ты потянулся за оружием… Но тебе стало стыдно — ты рыцарь! Слава о лорде Скиминоке гремит повсюду. Тебя называют Ревнителем Благородства и Чести, а еще Хранителем Обиженных Безвинно! Твоя жизнь подобна капле на лепестке цветка — один миг, и она канет в бесконечность… Или воспарит к солнцу! Что ж, прощай, лорд Скиминок — Ревнитель и Хранитель, тринадцатый ландграф Меча Без Имени. Желаю нам больше не свидеться! Хотя мне почему-то кажется, что мы еще выпьем…
Нашей спутницы не стало. Старуха с зазубренной косой тоже растворилась в воздухе. Жан плакал, уткнувшись носом в мой фиолетовый плащ. А я тупо смотрел на огонь, пока жаркий костер не стал тлеющими угольками. Мысли были предельно короткими. Лия. Тьма. Гора. Пещера. Снова Лия… Слезы сдавили горло, но на этот раз я не мог себе позволить ни малейшей поблажки.
— Жан!
— Да, милорд…
— Хватит реветь, у нас много дел. Вот… сейчас протрезвею, и пойдем.
— Куда?
— За Лией. Неужели ты думаешь, что я ее брошу? Надо найти гору, пещеру и вход во Тьму.
— Лорд Скиминок, мы же и примерно не знаем, как это далеко и в какой стороне. Но я пойду за вами, как пес, а если струшу — убейте меня, как собаку!
— Забавный каламбурчик… — улыбнулся я. — Однако тут ты прав, нам нужен проводник. Кто может знать путь в загробный мир?
— Какая-нибудь нечисть? — предположил мой оруженосец.
— Логично. Знакомой нечисти у нас не так уж много, хотя…
— Вероника! — выкрикнули мы в один голос.
Да! Юная ведьма из Тихого Пристанища, спасенная мной от костра и уже дважды спасавшая мою собственную жизнь. Пусть она молода, неопытна и недоучена в этом есть даже какой-то шарм. Главное, что Вероника любила нас и никогда не рассуждала, если надо было действовать. Мы вскочили на ноги и в порыве яростного отчаяния взревели на весь лес:
— Вероника-а-а!!!
Казалось, даже луна вздрогнула в темном ультрамарине ночного неба. За нее не ручаюсь, но вот набегающие тучи от нашего вопля быстренько повернули назад.
Это был не условленный пароль, не обычный метод вызывания друг друга, не упрощенная методика древнего заклинания — нет! Это была всего лишь бессознательная реакция двух потерянных мужчин в безнадежной и нелепой попытке получить желаемое прямо сейчас! И она сработала! Как, почему, в честь чего — не хочу гадать! Мне это неинтересно… Главное, что буквально через секунду заспанная Вероника в одной ночной рубашке рухнула мне в объятия с такой скоростью, что я бухнулся на траву.
— Ой, мамочки! Это вы, милорд?
— Жан! Она приехала! Приехала!
— Жан? Привет трусливому рыцарю. А что, собственно, произошло? — Юная ведьма бодро вскочила на ноги и критическим взглядом обвела окрестности. — Как я сюда попала посреди ночи? Мисс Горгулия с ума сойдет от беспокойства…
— Может быть, ее как-нибудь предупредить? — предложил Бульдозер на свою голову.
— Сейчас попробую, — деловито кивнула девушка и что-то забубнила себе под нос. Потом взмахнула руками и… весьма упитанная Горгулия Таймс — верховная властительница Тихого Пристанища — в одной сорочке с вышивкой и разрезами ухнула в руки Жана. На полянке стало заметно оживленнее.
— Опять напутала… — обреченно вздохнула Вероника.
-
-
22.11.2005 в 20:02— Кого я вижу? Лорд Скиминок собственной персоной. Пришел-таки. А зачем? Погибели ищешь?
— Может, выпьем? — Я с надеждой глянул на бабушку, но…
— Может быть… — суховато ответила Смерть. — А за чей счет?
— В прошлый раз пили за мой! — нагло напомнил я, понимая, что терять уже нечего. — И кто-то еще активно зазывал в гости, мол, будешь в наших краях — заходи! Угощение, тыры-пыры, посидим, как белые люди… Я тут бросаю все, еду черт-те куда, а мне предъявляют к оплате чек за еще не откупоренную бутылку!
— Ладно, не злись. Пошутить нельзя? Все помню: и вино, и уважение твое, и обещание заглянуть. Эй, там! А ну, живо накрыть стол для нас с ландграфом!
Откуда-то набежала уйма народу, и вскоре все было на мази. Помнится, Вероника страстно хотела полюбоваться на всяких там вампиров красноглазых с зубками до подбородка, на скелетов ходячих с бантом на шее и салфеткой через руку, на мертвецов полусгнивших, снующих туда-сюда с подносиками… Этого добра и впрямь было в избытке. Все же хорошо быть современным человеком. Бульдозер бы, например, помер от ужаса, а средний стандартный человек феодального воспитания — как минимум свихнулся. Общество-то какое — сущий кошмар! Но я уже закаленный, насмотрелся в свое время Спилберга, почитал Кинга, и нормально. Ничего не боюсь. Противно, конечно, запахи не ах, но ведь и не тошнит!
Когда наконец стол накрыли, а меня усадили в высокое деревянное кресло с резными летучими мышами, Смерть щелкнула пальцами, и все ужастики быстренько смотались. Подняв серебряный бокал, Безносая кивнула в мою сторону и торжественно произнесла:
— За любовь!
— И за присутствующих здесь дам! — не удержался я. Готов поклясться, что скулы у нее мило покраснели. Мы чокнулись и выпили. Вино было великолепным!
— А ведь ты был прав, Скиминок… Произошла какая-то досадная ошибка. Этой девчонке еще жить да жить…
— Пойми, ландграф… — растолковывала Смерть, когда мои бурные проявления радости и негодования несколько поутихли. — На белом камне при входе действительно стояло ее имя! Все честь по чести, и формальности улажены, так что я взяла свое. Но когда дело дошло до чистилища, то оказалось, что ни ад, ни рай девчонку не заказывали. Я им такой скандал закатила! Причины, конечно, выяснят и виновных найдут… недели через три. У нас, знаешь ли, такая канцелярия! Сто лет будешь по инстанциям бегать, а всех печатей не соберешь. Бюрократы проклятые…
— Значит, Лия свободна?
— Пей. Давай еще вот того белого попробуем.
— Угу. О… восхитительный букет! — признал я. — Мои друзья там переживают, наверное… Так я могу забрать Лию с собой?
— Нет… — неохотно выдавила Смерть. — Знал бы ты, как мне тяжело тебе отказывать! Но не могу я… Не имею права. Вот разберутся с этим делом, выдадут квитанцию — тогда забирай!
— Но это же минимум три недели!
— Иначе нельзя. Пойми! Я ничего не могу отдать добровольно.
Я сразу впал в глубокую задумчивость, очень близкую к желанию просто зареветь. Столько трудов, и все зазря?
— Как это ты пел в прошлый раз? — неожиданно ударилась в воспоминания Смерть. — Что-то… а, вспомнила! "Казаки, казаки — Военные люди-и-и, Военные люди — Никто вас не любит… Эх, ландграф! Никто и нас не любит!" Ну не сиди ты такой печальный. Хочешь, я завтра к Ризенкампфу явлюсь? Пусть его кондрашка хватит.
— Пусть… — грустно кивнул я. — Но Лию этим не вернуть.
Некоторое время мы сидели молча. Потом Смерть неловко махнула рукавом и снесла на пол два кувшина с красным вином.
— Осталось только белое, а я с него быстро пьянею! Какая досада… — Что-то лукавое мелькнуло в черных провалах глазниц, и беседа стала напоминать игру угадайку. — Но ты ведь не воспользуешься моим беспробудным сном и не украдешь эту девчонку (вторая дверь слева)? Ты не унесешь ее на руках (опускать на землю нельзя! ), аж до самой Тьмы не оборачиваясь назад?
У меня хватило мозгов кивнуть и тут же налить ей в кубок белого вина. Выпив, смерть повалилась на стол и демонстративно захрапела. В стене действительно был ряд дверей. Я схватился было за ручку одной, но храп прекратился, и выразительный шепот напомнил:
— Слева, а не справа, дубина…
— Виноват. Переиграем…
Наконец, нужное место было найдено. За дверью в нише лежала Лия. Она словно спала, но ее безвольное тело уже почти покинула жизнь. Я легко поднял ее на руки и, оглянувшись на спящую Смерть, быстро пошел к выходу. «Интересно, сколько у меня времени?» — мелькнула запоздалая мысль.
— Минут двадцать, а потом я проснусь, обнаружу пропажу и буду в страшном гневе! — пояснил голос сзади, и храп тут же возобновился. Я бросился бежать.