Крым. Море. Закат.

снято 4 июля

Моя гордится сделанным снимком

@темы: фото

---

Моя занимается аутотренингом.

Слабонервным не смотреть

---

Спортсменка, комсомолка, наконец, просто красавица

фото с выпускного альбома

Ну, не спортсменка и не комсомолка, но все равно самая лучшая для меня.

@темы: Чадо

---

И сегодня, и завтра, и послезавтра...

Интересно, я каждые выходные буду торчать на работе или летом это мутотень закончится?

@темы: работа

---

Небольшой опрос

Прошу высказаться на тему оформления чердака.

Вопрос: Как выглядит чердак?

1. Хорошо, менять не надо		3	(50%)
2. Более менее, что-то надо поменять, но что, я не знаю		1	(16.67%)
3. А нам все равно...		0	(0%)
4. Бывает и хуже		1	(16.67%)
5. Ну и мерзкий фон		1	(16.67%)
6. А не пошел бы ты куда подальше со своими вопросами!		0	(0%)
Всего:		6

@темы: тесты

---

Картины Джима Уоррена.

Stuukstly, The Last unicorn - вам будет интересно вдвойне

Картины под катом

Это для The Last unicorn







Это для Stuukstly

Официальный сайт: www.jimwarren.com

@темы: фото

---

К вечеру обнаружил одну приятную новость - ЗФ опять стал зелено-черным. Наконец-то!

---

Проба пера или соавторы (с иллюстрацией)

Эту маленькую зарисовку написала одна очень симпатичная особа, обитающая на Зеленом Форуме под ником Монстрик.

читать зарисовку

СОН... НЕ В РУКУ

…Гарри проснулся. Непонятный сон, какой-то странный, не такой, как были в прошлые годы. В нём не было ни страха, ни ужаса, одно спокойствие и умиротворение. Странный сон…



Гарри боялся, что сны о жертвах Волдеморта никогда не оставят его. Он пытался контролировать себя, занимался самовнушением, пил настойки, приготовленные для него Гермионой. Но ничего не помогало. Он уже смирился с тем, что ночь - его заклятый враг. Она приносила только боль, страдания, горечь… ничего больше. Ночные кошмары потихоньку сводили его с ума. И он ничего не мог с этим поделать. Даже Дурслеи давно смирились, что этот «несносный мальчишка, жалкий подкидыш их семейки» не даёт им спать по ночам, кричит, плачет. Что они только не делали: и ругались, и лишали прогулок, и забирали учебники. Даже грозились забрать сову. Но ничего не помогало. Гарри продолжали мучить кошмары. Дурслеи боролись с этим недели две, пока наконец тётя Петуния не пожалела бедного мальчика (заметьте, первый раз в своей жизни!) и перестала его трогать, сумев уговорить мужа сделать то же самое. Гарри был оставлен в покое, но не надолго, и не всеми. Дудли продолжал издеваться над ним.



- Ой! Спускается наш бедненький - несчастненький Гарри, которого мучают кошмары! Пожалейте меня. Я хочу к маме.



После таких слов дядя Вернон только хмыкал, а тётя Петуния поджимала губы. Но они молчали. Они не трогали племянника, но разрешали это делать сыну. И, конечно же, Гарри ничего не мог ему сделать. Поэтому приходилось проглатывать все колкости и оскорбления…



Но этот сон был нормальным. Первым нормальным сном после возвращения из Хогвардса.



Это был не просто сон, а сон-воспоминание…



…Гарри видел дом. Небольшой, такой же по размерам, как и Нора. Вокруг него - сад. И вся эта идиллия окружена невысоким деревянным забором, покрашенным в зелёный цвет. Юноша не заходил в дом, но откуда-то знал, что в нём очень уютно и… пахнет ванилью… Да! Этот запах Гарри запомнил ещё с детства. Он не помнил матери, но помнил, что от неё пахло ванилью. И именно этот запах он ощущал во сне. Гарри бросился вперёд, но не успел… не успел в том смысле, что его опередил мужской голос.



- Лили, солнце, я вернулся!



Гарри обернулся и увидел мужчину, который шёл по тропинке к дому. Худощавый, с чёрными, торчащими во все стороны волосами. Мужчина поправил их рукой, и в то же время Гарри потянулся к своим волосам, которые были в таком же беспорядке. Но тут же отдёрнул руку и уставился на лицо подошедшего к этому времени мужчины. Карие глаза, очки и эти черты лица… Он смотрел на лицо, очень похожее на его собственное… На лицо своего отца. Но тут из дома выбежала молодая женщина. Стройная фигура, пышные каштановые волосы, зелёные глаза. Именно её глаза были у Гарри…



- Джеймс, ты вернулся! Как я рада!.



И бросилась на шею к мужу. Гарри хотел было подбежать к ним, но не смог. Его подхватил вихрь воздуха и… он проснулся. Но душа его ликовала! А по телу разливалось приятное тепло. Тепло счастья…



…А на полу, рядом с кроватью, одиноко лежал забытый на ночь альбом, подаренный Хагридом, и через открытое окно с улицы в комнату проникал чуть слышный запах ванили…

***

В это время в убежище Волдеморта.



- Великий Салазар!.. Опять этот чёртов мальчишка разрушил мои чары!.. А это было одно из моих лучших заклятий! Моё любимое - Заклятье Ночных Кошмаров!.. И как ему это удаётся?!?!?!….





А вот что получилось, когда идею воплотил на бумаге соавтор.





Гарри внимательно изучал четвертинку грейпфрута, лежащую на его тарелке. Дадли опять сидел на диете, а это означало, что слова «десерт», «бифштекс» и «картошка» в доме даже произносить было нельзя. Еще бы: вдруг травмируешь психику «ребенка». Гарри вздохнул и отодвинул тарелку подальше, почему-то так и не притронувшись к «диетическому завтраку, очень полезному для растущего организма». Тетя Петунья, не поворачиваясь к племяннику, равнодушно бросила через плечо:



― Ты опять кричал сегодня ночью.



Гарри устало тряхнул головой, предпочитая просто промолчать. Весь его вид говорил: «Оставьте меня в покое». Дядя Вернон неодобрительно хмыкнул, развернул утреннюю газету и целиком погрузился в изучение последних новостей. Видимо, связываться с чокнутым родственником ему совсем не хотелось. Дадли под заботливым взглядом матери успешно расправился с Гариной порцией грейпфрута. По его подбородку стекал красновато-розовый сок, казалось, еще чуть-чуть и он захрюкает как заправский поросенок. Хотя нет, уже не поросенок ― самый настоящий боров. Гарри подавил острый приступ тошноты. Ему, в отличие от Дадли, есть абсолютно не хотелось. Хотелось только одного ― СПАТЬ. Но спать было нельзя...



― Ой, Гарри, тебя опять мучили кошмары, да? ― лицо Дадли прямо-таки лучилось от удовольствия. ― Бедненький, как же тебе плохо! Ну, хоть бы кто-нибудь пожалел, приласкал, по головке погладил. Ты, наверное, хочешь к мамочке?..



Гарри со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы. В ушах шумело, перед глазами плясали яркие точки, а пол начал предательски покачиваться. Юноша вскочил на ноги, неловким движением опрокинув стул, и, не произнося ни слова, вылетел из кухни. Чета Дурслей проводила его возмущенным взглядом: «Мало того, что по ночам спать своими криками не дает, так теперь еще и с утра характер показывает». Тетя Петунья презрительно поджала губы, Вернон снова закрылся газетой, а Дадли принялся канючить по поводу глупых докторов и идиотской диеты. О юном волшебнике все мгновенно забыли.



Гарри вихрем ворвался в свою комнату и стукнул дверью так, что штукатурка вдоль косяка покрылась мелкими трещинами. Ему было плохо, плохо до тошноты. Секундная вспышка гнева быстро угасала, и юношу начал бить озноб от постоянного недосыпа и нервного напряжения. Назойливый страх, оставшийся после бессонной ночи, напоминал о себе вязким холодком где-то в районе солнечного сплетения. Хотелось превратиться в невидимку и спрятаться подальше ото всего. От войны. От Волдеморта. От кошмаров...



Прав был Снейп: надо было учиться окклюменции, пока имелась возможность. Если бы Гарри был чуть внимательнее на занятиях, то он смог бы сейчас противостоять ночным видениям, насылаемым Темным Лордом. То, что все эти ужасы ― дело рук Самого-Главного-Гада, не вызывало никаких сомнений.



Но шанс научиться блокировать сознание был упущен, и теперь оставалось только сидеть и терпеть, борясь с тяжелой сонливостью. Веки словно налились свинцом и нуждались в основательных подпорках. Гарри отчаянно зевнул и, наплевав на все и вся, завернулся в плед. Несмотря на яркое июльское солнце, проникавшее в комнату сквозь занавески, ему было очень холодно. Он знал, что этот холод нельзя прогнать ни грелкой, ни горячим чаем, ни физической работой. Кошмар, пугающий своей правдоподобностью, уже стоял за спиной и дышал в затылок ледяным холодом, вызывая отвратительную дрожь вдоль позвоночника. Нужно было срочно прогнать этот дремотный озноб, походить по дому, занять себя чем-нибудь ― чем угодно, лишь бы не уснуть. Не уснуть. Не ус... Голова юноши обессилено упала на сложенные руки.



...Боль, страдания, горечь. Чей-то сдавленный крик. Вспышки. Возгласы и каркающий смех. Чужая боль, бьющая по нервам с удвоенной силой...



Гарри знал, что надо делать во время таких видений. Нужно просто убедить себя, что все это ненастоящее и разорвать тягучий и темный, словно нефть, сон. Но как это сделать, если все так реально, так правдиво, так... по-настоящему? Протяни ладонь ― и коснешься пальцами холодной склизкой стены подземелья... Страх, вкрадчиво-пронырливый, перехватил горло, сковал мысли. Юноша сжался в тоскливом предчувствии: сейчас кто-то умрет. Такие сны всегда заканчивались смертью, неважно чьей...



Громкий стук и странное ощущение, что его кто-то тянет за руку, вплелись в темный узор кошмара, прогоняя боль и страх далеко в подсознание. Гарри окончательно пришел в себя и уставился на Хедвиг, которая сильно щипала его за палец и с абсолютно человеческой тревогой заглядывали в глаза.



― Спасибо, ― облегченный вздох и жадное движение руки. Сова послушно протянула лапу, позволяя отвязать посылку. От Гермионы...



Не читая письма, Гарри принялся лихорадочно рвать упаковку, раня пальцы о грубую бечеву и шипя от боли. Мысль о ножницах мелькнула и исчезла: их надо было еще искать, а до содержимого посылки хотелось добраться как можно быстрее. Громкий хруст ― и оберточная бумага упала на пол, за ней последовал кусок мягкой замшевой материи, предохранявшей драгоценный груз от ударов. Наконец, граненый флакон с зельем оказался в руках у Гарри. Дернув крышку и, кажется, сорвав резьбу, он в несколько глотков осушил емкость и крепко зажмурился, ожидая, когда зелье начнет действовать. Спустя полминуты мягкое тепло разбежалось волной по всему телу, прогоняя озноб, успокаивая и согревая.



Гарри расслабился и еще раз с чувством поблагодарил сову. Та только грустно ухнула в ответ. Действительно, что тут скажешь: зелье с мудреным латинским названием облегчало страдание, но не устраняло его причины. Через шесть часов все начнется сначала. А принимать лекарство слишком часто нельзя: возникает привыкание, сродни наркотической зависимости. Но пока впереди у него целых шесть часов. Без боли. Без страха. Целых шесть часов нормальной жизни...



Гарри потянулся, скидывая плед, и с удовольствием отметил, что озноб прекратился. Спускаться вниз к Дурслям не хотелось ― опять загрузят какой-нибудь работой, а тратить драгоценные шесть часов на прополку клумб и уборку дома было, по меньшей мере, глупо. Впереди маячила заманчивая перспектива хоть чуть-чуть отоспаться, но Гарри с глубоким вздохом заставил себя собрать в кучу остатки сил и стряхнуть дремотную негу. Несколько часов здорового сна принесли бы только кратковременное облегчение: ведь с наступлением вечера кошмары вернутся снова. Нужно было найти какое-нибудь средство, чтобы окончательно прекратить эти пытки, побороть страх и боль.



Несколько дней назад Гермиона прислала с Хедвиг тяжелый фолиант с почти нечитаемым названием на обложке. При ближайшем ознакомлении оказалось, что это научный труд по окклюменции. Правда, датировался он шестнадцатым веком, но Гермиону давность издания, по-видимому, совсем не смутила. Чего нельзя было сказать о Гарри: каждая страница книги давалась очень тяжело, он с огромным трудом улавливал суть длинных витиеватых фраз, которыми изъяснялся автор; староанглийский язык и путаная терминология тоже не облегчали задачи. В последний раз юноша остановился на двадцать третьей странице. А всего их было немногим больше тысячи...



Гарри с мстительным злорадством подумал, что он, в не столь отдаленном будущем, просто загнется над энной страницей книги от какого-нибудь особенно жестокого видения, и мир спасать будет уже некому. Волдеморт просто несказанно обрадуется.



Мысль о торжествующем Волдеморте заставила юношу окончательно выпутаться из уютного пледа и полезть в тайник за книгой. В конце концов, пока имелся хоть самый ничтожный шанс избавиться от наваждения, сдаваться было нельзя. Он и не из таких ситуаций выкручивался.



Гарри осторожно приподнял паркетную плитку, вытащил из тайника увесистый том и с громким «бумом» кинул фолиант на пол рядом с собой. Книга от удара раскрылась. На двадцать третьей странице. Юному волшебнику от такой издевки судьбы захотелось завыть в голос. Чтобы услышали не только Дурсли, но и все жители Тиссовой улицы. И чтобы хоть кто-нибудь проявил сочувствие: ведь есть же в человеческих сердцах милосердие. Или, во всяком случае, должно быть. Гарри несколько раз глубоко вздохнул, прогоняя закипающую в горле злобную истерику: что толку жаловаться, если все равно никто не обратит внимания. Спасение утопающих ― дело рук самих утопающих. Итак, страница номер двадцать три...

***

Ничего. Абсолютно. Двадцать страниц, освоенных с огромным трудом, четыре часа мучительно-напряженного чтения ― и абсолютно ни-че-го! Четыре драгоценных часа ― попусту. Самое время завыть от безнадеги.



Хлопнув со всей силы по обложке ни в чем неповинной книги, Гарри слез с кровати и принялся нарезать круги по комнате. Ноги слегка покалывало от долгого сидения в одной и той же позе, желудок громко напоминал о том, что утренняя порция грейпфрута досталась Дадли, глаза слипались. До конца действия зелья оставалось два часа. Два часа, только два часа!!!



Юноша пнул паркетную плитку, которую так и не поставил на место, и плюхнулся на пол рядом с тайником. Кажется, там оставалось немного печенья, присланного миссис Уизли на прошлой неделе. Гарри в напрасной надежде принялся обшаривать дальний угол тайника, но сверток с печеньем упрямо не желал находиться. Вместо него ладонь наткнулась на какой-то прямоугольный предмет, очень напоминавший книгу. Недоумевая, что бы это могло быть, Гарри вытащил предмет на свет божий...



Загадочная вещь оказалась старым фотоальбомом, подаренным Хагридом еще на первом курсе. Юноша криво усмехнулся: в последнее время ему было совсем не до фотографий. О чем может идти речь, если голова раскалывается от пульсирующей боли, а из всех эмоций остается только страх?..



На первой странице альбома улыбались его родители. Джеймс обнимал жену за плечи и что-то говорил Гарри-малышу, который со счастливым выражением лица прижимался к матери, даже не догадываясь о том, что его ждет через пятнадцать лет. Каждая черта лица Лили дышала заботой и безмерной любовью, она бережно прижимала к себе сына, словно стремясь защитить его от неведомой опасности. Во всех движениях четы Поттеров на колдографии было столько мирного счастья и безмятежности, столько светлой, ничем не замутненной радости жизни, что мысль о том, что они мертвы, казалась просто абсурдной. Гарри захлопнул фотоальбом и старательно заморгал, прогоняя непрошенные слезы. Начнешь жалеть себя ― расклеишься окончательно. Это правило он усвоил давно и поддаваться нахлынувшей тоске не собирался. Оставшиеся два... нет, один час и пятьдесят минут надо потратить на сон, а не на истерику. Ведь неизвестно, когда Гермиона пришлет очередную порцию лекарства.



Гарри встал с пола и на ватных ногах дошел до кровати. Едва добравшись до подушки, он отключился от реальности. Теперь его не могло разбудить даже стадо слонов, топочущих по лестнице ― сказались все бессонные ночи.

***

Ему снова снился сон. Только на этот раз боли и страха не было. Было солнце. Целое море солнца. Потоки теплого света были почти осязаемыми, они щекотали отвыкшую от загара кожу, шутливо гладили темные вихры на макушке, ослепляли яркими бликами глаза. Гарри засмеялся и протянул руку навстречу солнечному зайчику. Мохнатый луч послушно скользнул по пальцам, дразня живым теплом, словно чья-то маленькая ладошка. Солнце расплавленным золотом стекало по руке, оставляя на коже золотистый след. Такой след бывает, если провести цветком одуванчика по голой коленке ― желтая невесомая пыльца, чуть пахнущая летом и беззаботностью. Юноша поднес руку к лицу, закрыл глаза и вдохнул: от солнечного зайчика едва ощутимо пахло ванилью. Тонкий, сладковатый, но не приторный аромат напомнил о чем-то светлом, добром, полузабытом: о лучистых зеленых глазах и заботливых прикосновениях, о тихом грудном смехе и мягком голосе... Запах ванили струился вместе с потоками света, манил за собой.



Гарри огляделся вокруг. Определенно, к тому месту, куда он попал, Волдеморт не имел никакого отношения. Заросший сад за забором дышал тишиной и летней полуденной дремой. Где-то в траве трещали невидимые глазу сумасшедшие кузнечики, деловые пчелы сновали над лохматыми макушками одуванчиков. Одуванчики росли повсюду: пробивались между плитами старого тротуара, пролезали сквозь щели в заборе, атаковали обочину. Зеленая пушистая гусеница целеустремленно ползла вверх по стеблю какого-то колючего и очень высокого сорняка.



Чтобы прийти в себя, понадобилось довольно много времени ― слишком уж разительный контраст был между обычными кошмарами и этим сном. Гарри с трудом оторвал взгляд от гусеницы и тряхнул головой, желая прогнать наваждение. Но наваждение не прогонялось, только солнечные лучи стали мягче и уже не ослепляли, а просто светили, как и полагается обычному дневному свету. Юноша осторожно дотронулся до забора, выкрашенного в зеленый цвет. Дерево было теплым, словно насквозь прогретым солнцем, и шершавым на ощупь; краска, наложенная в несколько слоев, покрылась сетью трещин, кое-где вздулась и отстала от поверхности. Ощущения были слишком реальными, казалось, что все это когда-то уже происходило. Гарри отдернул руку и с изумлением уставился на свои пальцы: несколько зеленых чешуек пристали к коже. Наверное, ему стало бы страшно, если бы во сне чувствовалась какая-то угроза. Но сон не нес в себе зла, он словно звал в какую-то неведомую сказку с хорошим концом. И Гарри не сопротивлялся этому зову ― он чему-то улыбнулся и зашагал вперед, туда, куда вел мощеный каменными плитами, потрескавшийся от времени и непогоды тротуар.



Шагалось хорошо. В ногах поселилась пружинистая легкость, хотелось громко хохотать без причины. Было бы здорово, если бы тротуар вообще не кончался... Но, увы, последний поворот ― и юноша очутился перед приоткрытой калиткой, тоже выкрашенной в зеленый цвет. Никаких щеколд и запоров. Гарри на секунду остановился, раздумывая над тем, стоит заходить или нет. Здравый смысл твердил, что ни к чему хорошему это не приведет, что в заброшенном саду может таиться какая-то опасность, что... Порыв теплого ветра принес из глубины сада аромат ванили, и здравый смысл пристыжено замолчал. Гарри толкнул калитку, задержав дыхание. Калитка с громким скрипом отворилась, но ничего не произошло. Кузнечики стрекотали по-прежнему весело, желтые глаза одуванчиков ободряюще улыбались в траве. В этом сне определенно не могло случиться ничего плохого.



Тропинка вела в глубину сада. Юноша пытался вспомнить, где он все это видел. Нора? Похоже, во всяком случае. Запущенный сад, деревянный забор, но... Нет, не Нора. У дома семьи Уизли всегда была какая-то своя веселая искристая атмосфера, а здесь все было иначе. Тишина, покой и запах ванили. Этот аромат всегда ассоциировался у Гарри с чем-то надежным и добрым. Семья. Уют. Дом. Мама...



Юный волшебник споткнулся на ровном месте и замер, изумленно глядя перед собой. Тропинка привела его к невысокому двухэтажному дому с обшарпанным крылечком. Полустертая надпись над дверью гласила: «№ ... Г..дрико..а л..щина».



Но не это было причиной изумления Гарри. Перед дверью стояла женщина. С глазами, зелеными-зелеными, как крыжовник. Женщина широко улыбнулась кому-то и быстро сбежала по ступенькам.



― Джеймс, я так волновалась...



Мимо Гарри вихрем промчался темноволосый мужчина в очках. Он сгреб жену в охапку и что-то горячо зашептал ей на ухо. Она в ответ только смеялась, встряхивая рыжими волосами. Гарри хотел подойти к родителям, что-то сказать, но солнечные лучи снова затопили все вокруг...

***

Греза медленно растворялась, оставляя после себя ощущение покоя и счастья. Часы на столе показывали 18.00. Срок действия целебного зелья давно истек.



Гарри перевернулся на другой бок и, не просыпаясь, выдохнул:



― Мама...



На полу, рядом с кроватью, лежал забытый альбом, и через открытое окно с улицы в комнату проникал едва ощутимый запах ванили…

***

В это время в убежище Волдеморта.



― Великий Салазар!!! Опять этот чёртов мальчишка разрушил мои чары! Одно из лучших проклятий. Самые отборные кошмары... И как ему это удаётся?!..

запись создана: 25.04.2005 в 17:09

@темы: Чадо, фики

---

Детки-конфетки

Нарыл несколько фотографий в Инете. Просто чудо!

фото

Продвинутая дочь программиста







Рон и шоколадушка







Прибалтика в своем репертуаре

@темы: фото, смешинки

---

Страшный зверь EMAIL

Все мы привыкли к фразам типа: "Я послал E-mail", "Я не могу найти E-mail". А кто-нибудь когда-нибудь видел в глаза этот самый E-mail? Кто он? Что из себя представляет и как выглядит? Долго это оставалось загадкой для всех... И вот, наконец, волнующая миллионы людей загадка раскрыта! E-mail пойман и опознан!

дальше

Оказывается он еще и Барбос ко всему прочему! У меня постоянно были подозрения, что это собачья почта на самом деле!

@темы: фото, анекдоты

---

Триумф нашего футбола

Поздравляю всех российских болельщиков с триумфом ЦСКА. Первый крупный успех НАШЕЙ команды в постсоветское время. В кагорте обладателей европейских кубков третья НАША команда после киевского и тбилисского "Динамо".

@темы: праздничное

---

Обыдно!

Меня не пускают на ЗФ, при попытке войти получаю такую бяку:

---

Подарок с утра пораньше

Очень круглая цифра (пока первая)







Поздравления принимаются в комментах

---

Подарок к выпускному

Подарок к выпускному.

смотреть подарок

@темы: фото, праздничное

---

Добро пожаловать!

Muller, добро пожаловать на чердак. Уютное кресло у чердачного окна в Вашем полном распряжении. Надеюсь, Вам здесь будет удобно.



И с ходу -

ассоциация после заочного знакомства.

ассоциация после заочного знакомства.

@темы: ПЧелиное

---

Ну и тест!

Главное загадать нестандартное желание. Результаты просто потрясающие.



Тест находится здесь



А результат теста

здесь

Вот каков ты в жизни: На первом месте в твоей жизни семья, на втором - любовь. На третьей ступени - карьера, на четвертой - честь и достоинство, а на последнем месте - деньги.

Твое описание себя: верная, партнера - самостоятельная, врага - умная. Твой интерес к сексу характеризуется словом крепкий, а твоя жизнь - штормящее.

дочь - имя того человека, который тебя никогда не забудешь.

мама - имя того, кого ты считаешь лучшим другом.

Ты действительно любишь человека с именем шеф. Ага. От любви до ненависти один шаг, и этот шаг я сделал давно.

Ира - твой близнец по духу. .

папа - тот, кого ты будешь помнить всю жизнь.



Теперь тебе нужно послать ссылку на этот тест как минимум 7 людям, и твое желание "сдать работу в мае" исполнится в воскресенье. - а вот это мне понравилось больше всего



Вот то, что Далай Лама сказал о миллениуме: всего несколько секунд, чтобы подумать и прочитать это. Не откладывай этот тест, мантра выйдет из твоих в ближайшие 96 часов. Тебя ждет приятный сюрприз. Это правда, даже если ты не суеверен.



Пошли ссылку на этот тест своим друзьям:

1-4 человека - твоя жизнь улучшится постепенно

5-9 человек - жизнь улучшится

9-14 - у тебя будут как минимум 5 сюрпризов в ближайшие 3 недели

15 - больше - твоя жизнь улучшиться так, как тебе и не снилось, все о чем ты мечтал станет явью.



Делайте выводы. Развод по полной программе.

@темы: тесты

---

У-у-у-у-у

Закакзчиквыпейядунах!!!! Два месяца работы псу под хвост!!! Господи, когда же люди начнут русским языком выражать свои мысли и желания???

@музыка: Убили негра, с*** замочили

@настроение: пойдуповешусьнах

@темы: работа

---

Женская логика

Я никогда не пойму женскую логику!



Сегодня утром в маршрутке, молодая дама, сидящая рядом с водителем, опускает стекло. На его вопрос: "Девушка, Вам жарко?" последовал ответ: "Нет. Мне солнце мешает".



Моя теперь в глубокой задумчивости: Как открытое окно может спасти от солнца?

@темы: анекдоты

---

На 9 мая выкинули "метелки" каштаны

Цветущий каштан - это очень красиво.

фото под катом

"метелка" каштана







а это цветущее красным дерево я не знаю

@темы: фото

---

На майские праздники расцвели яблони

фото

@темы: фото